Памятуя о том, как "Воспоминания о монастыре" заставили меня рыдать, мама в ответ на моё "я тут думаю, что бы почитать" сказала "только не Сарамаго". И она была неправа. Потому что книги Сарамаго - самые книжные книги, и только такие и могут вернуть желание читать.

Он даже банальное начало "человек с таким-то именем зашёл туда-то" может выписать так, как никто другой, настолько сильно его волшебство. Вот так начинается "Двойник":

"Человек, вошедший в магазинчик, где давали напрокат видеокассеты, носил несколько необычное, звучавшее на старинный, даже устаревший лад имя Тертулиано Максимо Афонсо, немало огорчавшее его. С Максимо и Афонсо он ещё кое-как мирился, хотя и это зависело от настроения, но вот Тертулиано давило на душу прямо-таки могильной плитой".

И его разговоры по-прежнему нечто. (Да, у него так диалоги выглядят, и он не признаёт вопросительный знак, тире и двоеточие.)

"Нет, не думаю, по-моему, я не болен, но всё меня утомляет, всё раздражает, эта проклятая рутина, это вечное повторение, изо дня в день одно и то же. Вам необходимо развлечься, в вашем случае развлечение – лучшее лекарство. Разрешите возразить вам, развлечение – прекрасное лекарство для тех, кто в нём не нуждается. Замечательный ответ, бесспорно, но ведь надо же вам что-то делать, чтобы преодолеть маразм. У меня не маразм, а депрессия. Что маразм, что депрессия, не всё ли равно, как называть. Дело не в названии, а в переживании".

"Я понял, почему вам так неинтересно жить. Почему. Потому что вас ничто не удовлетворяет. Я бы мог удовлетвориться очень немногим, если бы оно у меня было. Но ведь кое-что у вас есть, специальность, работа, на первый взгляд вам не на что жаловаться. Но специальность и работа властвуют надо мной, а не я над ними. Я неудачно выразился, мы все далеко не всем довольны, я бы предпочёл быть признанным гением математики, а не скромным преподавателем средней школы, но у меня нет другого выхода. Я сам себе противен, возможно, проблема заключается именно в этом".

"Мы все друг другу чужие, даже те, кто сейчас находится здесь. Кого ты имеешь в виду. Нас с тобой, твой здравый смысл и тебя, мы так редко встречаемся и беседуем. Да, нечасто, и, если быть откровенным, от наших встреч мало пользы. По моей вине. И по моей тоже. Мы по самой своей природе вынуждены идти параллельными путями, и расстояние, разделяющее или отдаляющее нас, так велико, что мы почти не слышим друг друга. Сейчас я тебя слышу. Сейчас речь идет о чрезвычайных обстоятельствах, а это сближает".

А это вот про комедию:
"...она была невероятно дурацкой, нелепой, настоящим кинематографическим выродком, логика и здравый смысл возмущённо кричали за дверью, требуя, чтобы им разрешили войти хотя бы в тех местах, где чудовищная глупость безнаказанно торжествовала победу".

А это - доказательство того, что по всему миру и в разные времена учителям приходится фигово:
"После обеда Тертулиано Максимо Афонсо, как и большинство его коллег, принял участие в собрании, созванном директором школы с целью обсудить последнее предложение министерства по модернизации педагогического процесса, это было одно из тысячи с чем-то предложений, превращавших жизнь несчастных учителей в опасный полёт на Марс сквозь нескончаемый дождь смертоносных астероидов, которые слишком часто попадают в цель".

Короче, чтиво наверняка будет душераздирающим, раз перекличка с Достоевским, но жизненно необходимым. Без книжной красоты жизнь совсем тоска.